Жиль де Рэ - маршал Синяя Борода/Глава 4 Осужденный

Версия 19:19, 11 июня 2015

Вновь несколько слов от автора

Тур-Нев, замок герцогов Бретонских. Здесь закончит свои дни барон Жиль де Рэ. - Нант - Бретань, Франция.

В замке Тиффож после отъезда Людовика и его свиты царило подавленное настроение. Казалось, что Жиль и сам понимал, что петля на его шее затягивается все туже, но по вполне понятным причинам гнал от себя тревожные мысли. Приспешники вспоминали, что в это время он стал заговаривать о паломничестве к Святым Местам. Казалось, его успокаивает сама эта мысль: долгое путешествие… моление у Гроба Господня… прощение паломнику всех грехов… Заметим в скобках, что идея сама по себе была не так уж плоха. По церковным правилам, имущество паломника полагалось неприкосновенным, более того, за время, которое заняло бы путешествие слухи могли бы постепенно успокоиться. У барона де Рэ была еще возможность заставить о себе забыть, затаиться, а при некотором терпении, и вернуть хотя бы часть прошлого величия. В самом деле, у него оставалось баронство де Рэ, приносившее в год верные 8 тыс. золотых ливров дохода, оставались кое-какие земли в Анжу, приданое жены, которым он, к счастью, не имел права распоряжаться по своему усмотрению. Также не был заказан путь к королевскому двору… однако, история не знает сослагательного наклонения. Гордыня и тут сыграла с нашим героем жестокую шутку.

Судя по всему, беда нашего героя, точнее – одна из многих его бед – состояла в том, что Жиль, бесспорно обладая такими более чем незаурядными качествами как бесстрашие и упорство в достижении своей цели, совершенно не умел извлекать уроки ни из своих побед, ни из поражений. Как уже было сказано, ему просто в голову не приходило, что если попытка проломить лбом стену не приносит успеха, следует оставновиться и подумать, нет ли ошибки в самом методе. Как бы не так, в подобных случаях, Жиль де Рэ продолжал долбить в ту же точку с удвоенной энергией. Мы уже видели, к чему привели его упрямые и совершенно безрезультатные попытки добыть золото и власть посредством более чем сомнительных колдовских и алхимических манипуляций. Теперь ему предстояло потерять жизнь.

Как ни парадоксально может показаться, автору жаль своего героя. При всех его преступлениях и безрассудствах, Жиль все же был человеком несомненно выдающимся, в других условиях, возможно, его имя осталось бы в истории. Но – прошедшего уже не вернуть. Продолжим.

Сен-Этьенн-де-Мерморт и первое судебное разбирательство

Часовня и колокольная башня, оставшиеся от старинной церкви Сен-Этьенн-де-Мерморт. Именно здесь, 25 мая 1440 г. произошло нападение. - Сен-Этьенн-де-Мерморт - Бретань, Франция.

Нам неизвестно, пытался ли барон да Рэ в этот, явно критический для себя момент, искать возможности связаться с королем. Благоразумие подсказало бы любому, что это его единственный козырь, и единственный шанс в игре: нежелание монарха, чтобы бретонское герцогство усилилось многократно за счет столь вожделенного для Жана V баронства де Рэ. Через Ришмона, а еще лучше – через брата, добившегося высоких должностей на службе анжуйских герцогов, подобный демарш имел неплохие шансы на положительный исход. Мы не знаем, пытался ли Жиль сделать шаг в этом направлении. Документы молчат, остаются догадки.

Зато, без всякого сомнения мы можем назвать дату, когда в последний раз маршал Франции, он же рыцарь-разбойник Жиль де Рэ, заставил громко заговорить о себе. Это был троицкий день, 25 мая 1440 года. Именно тогда, во главе отряда из 50 или 60 человек барон де Рэ, вооружившись до зубов, прервав торжественное праздничное служение, буквально вломился в церковь Сен-Этьенн-де-Мерморт, и размахивая гизармой, завопил, обращаясь к обомлевшему священнику: «Эй ты, подлец! Ты избивал моих людей и проклинал их? Я тебя заставляю за все заплатить, выйди вон из церкви и я зарублю тебя на месте!» На деле, ситуация была более чем тривиальной. Священника звали Гильом Ле Феррон, он был одним из трех братьев, старший из которых выполнял роль казначея при особе герцога Бретонского, второй также был на хорошем счету у своего господина, состоя на придворной герцогской службе. Так вот, Гильом Ле Феррон, рукоположенный священник, незадолго до того купил у Жиля крепость Сен-Этьенн-де-Мерморт, которую барон де Рэ, уже получив денежную сумму, раздумал продавать. Оказалось, что на нее нашелся куда более щедрый покупатель, некий де Вьейвинь, далекий родственник Жиля. Отменить сделку и вернуть замок бывшему хозяину Ле Феррон отказался наотрез, и посему его постигла кара.

На глазах у ошарашенных прихожан, священника в полном богослужебном облачении, выволокли вон из церкви, и – конечно же, не убили, но отправили под конвоем в замок Тиффож, находившийся в подчинении у герцогов анжуйских. По сути дела, Жиль пытался повторить старый трюк, удавашийся ему раз за разом: бросить несговорчивого в темницу, а затем с помощью принуждения и шантажа вынудить его согласиться на заведомо неприемлемые условия. Жиль не учел только одного: время для подобных демаршей прошло. Страх заставил его потерять голову, попытка силового решения проблем в его ситуации была наихудшим возможным шагом. Так что в том, что произойдет позднее, барону де Рэ оставалось винить только свою неумную личность. По сути, он сам, своими руками, дал герцогу Бретонскому желаемый повод. Ловушка захлопнулась.

Общественное мнение раз и навсегда отвернулось от барона де Рэ, случившееся было шоком для простых жителей страны. Вломиться в церковь, во время службы, похитить рукоположенного священника, оскорбить своего сюзерена, водворив в темницу одного из его высших сановников – подобное даже в лучшие времена не прошло бы мятежному вассалу даром. Сейчас же герцог с полным на то основанием мог дать волю своему гневу. К Жилю были направлены брат Ле Феррона – Гильом, как мы помним, ближний придворный герцога Жана, и вместе с ним налоговый инспектор Бретани, которым в обязанность было вменено объявить Жиля виновным в оскорблении власти своего сюзерена, преступлении, совершенном на его земле, и обязать его выдать пленника и в качестве наказания за свои действия, выплатить 50 тыс. золотых экю. Сумма, равная стоимости крупного замка! Разъяренный Жиль приказал бросить обоих посланцев в подземную темницу, специально обязав своих людей обращаться с ними с наибольшей жестокостью.

Герцог Жан не торопился, действовать он собирался наверняка. Для начала, пользуясь правом сеньора, он вызвал барона де Рэ в город Жосселен для объяснения. Понимая, что назад он может уже не вернуться, Жиль не без волнения осведомился у Прелати, какая судьба его ждет, и предрекает ли дьявол для него безопасный путь домой. Дьявол, не преминувший на сей раз явиться «закутанным в фиолетовый плащ» ответил утвердительно, и угадал. Мы можем только догадываться, как и о чем беседовали с глазу на глаз герцог и его мятежный вассал. Жиль коротко обронил при разговоре со слугами, что желал взыскать с герцога Жана старый долг, Анрие и Пуату не поверили, и, по всей видимости, были правы. Надо сказать, что на обратном пути, Жиль на некоторое время остановился в бретонском Ванне, и здесь, как вы уже догадались дорогой читатель, бесследно исчез десятилетний мальчик. По рассказам обоих слуг, обезглавленное тело ребенка было утоплено в городском рву. Это о многом говорит: Жиль по-прежнему не отдавал себе отчета в нависшей над ним смертельной угрозе. Быть может, он полагал, что герцог не сможет – согласно закону, конфисковать его владения, не подвергая при этом опасности жизни троих заложников. Он забыл об одном: родной брат Жана V состоял на службе герцогов анжуйских. Надо сказать, что в последнее время отношения между обоими потомками герцогов бретонских были достаточно натянутыми: Жан де Монфор наряду с принцами, принимал деятельное участие в Прагерии – уже упомянутом заговоре против короля. Со своей стороны Ришмон, которого принцам так и не удалось перетянуть на свою сторону, возглавил карательную операцию, которая положила конец всем надеждам дофина Людовика и его приспешников. Однако, против мятежного барона обоим братьям удалось договориться. Ришмону были обещаны земли в Бургнеф-ан-Рэ, которые должны были перейти в руки бретонской короны, Жан де Монфор собирался, как вы уже догадались, читатель, прибрать к рукам все остальное. Короче говоря, в один далеко не прекрасный для себя сентябрьский день, Жиль увидел под стенами замка Тиффож королевскую армию. Ему ничего не оставалось, как освободить пленников, и самому спасаться бегством в куда более укрепленный и готовый к обороне Машкуль.